Хранитель времени.
Сходные мысли возникли и у нашего современника, ученого, изобретателя и писателя Дэние ла Хиллиса...
Рыцарский орден длительного сейчас
В 1996 году Дэниел Хиллис вмес те с группой сотоварищей-едино мышленников основал фонд Long Now . Это название можно перевес ти как «Длительное сейчас». Среди основателей фонда — предприни матель Стюарт Бренд, один из со здателей Global Business Network — организации, занимающейся про гнозированием и разработкой стра тегий будущего, а также знаменитый британский музыкант Брайан Ино. Фонд Long Now был создан с целью, которая отдает отчаянным донкихотством — этакой смесью идеализма, романтики и смелости: он призван реализовывать самые необычные долговременные про екты, среди которых, в частности, Rosetta Project — всеобъемлющий лингвистический архив человечест ва, а также изобретение Хиллиса — «Часы тысячелетий», о которых речь впереди.
Название и фонду, и часам Хил лиса придумал Брайан Ино. Он заме тил, что «здесь и сейчас» для жите лей Нью-Йорка означает «эта комна та» и «эти пять минут», а английское «здесь» и «теперь» куда более рас тянуты во времени и пространстве. Приятели Ино—Хиллис и компания — ухватились за эти его ощущения: «Создавая фонд, мы попытались растянуть понятие «теперь».
Дэниел Хиллис, которого друзья ласково называют просто Дэнни, надо сказать, неординарная лич ность. Он принимал участие в проек тировании современных суперкомпьютеров, сделал огромный шаг в создании искусственного интеллек та. Хиллис — технический консуль тант множества крупных компаний, таких, как Xerox , Kodak , IBM , Hewlett - Packard , а также Стэнфордского, Гарвардского, Токийского универ ситетов. Кроме того, Дэнни — один из ведущих консультантов компании «Уолт Дисней»: он разрабатывает для компании новые технологии и бизнес-стратегии.
Часы на тысячелетия
И вот, году в 1993-м в деятель ном мозгу Дэнни Хиллиса родилась невероятная идея: он задумал со здать самый медленный компьютер в мире, призванный с высокой точ ностью отмерять время на протяже нии целых эпох!
Представьте себе часы, которые исправно идут тысячи лет, часы, рас считанные на сто веков безостано вочной работы. Это приблизительно тот срок, за который люди создали свою техногенную цивилизацию: срок более-менее стабильного климата на Земле и поступательного прогресса, время восхождения лю дей от примитивных сообществ до-письменной эпохи к нынешней тех нической цивилизации с Интернетом и полетами в космос.
И следующие десять тысяч лет — это как бы еще одна история челове чества. А часы, задуманные Хилли- сом, призваны соединить прошлое, настоящее, будущее в одно длительное сейчас.
В конце 1999 года первый про тотип 10-тысячелетних часов был сделан и запущен. В новогоднюю ночь они торжественно пробили два раза, озвучив наступление милле ниума. В 2005 году появился второй прототип.
Оба прототипа послужили свое образным полигоном для отработки ключевых идей будущих часов — каков должен быть механизм сче та времени, маятник и привод, как можно добиться высокой точности хода и через тысячи лет после за пуска. Создатели решили: никакой электроники, электрики и прочих суперсовременных штучек. Вековую надежность и безотказность может обеспечить только голая механика — металлические детали, выточенные с ювелирной точностью и филиг ранно подогнанные друг к другу. Кто тому же неизвестно будет с часами эдак через пару тысчонок лет, когда их создатели уже давным-давно будут покоиться с миром - ну как какая-нибудь деталь сломается? Поэ тому часы должны быть пригодными для ремонта с применением только лишь технологий бронзово го века, чтобы любой толковый механик мог разобраться в механизме и починить его — вдруг приключится очередная мировая война или другой какой глобальный катаклизм, который отбросит человеческую цивилизацию примерно туда, откуда она и начина ла свое развитие?!
Механический компьютер
Точный облик часов еще до конца не определен, но некоторые сведения о механизме известны уже сейчас. Тяжелые гири будут спускаться не как обычно — на цепочке,
а медленно сползать по длинному винту. Однако подзавод этим часам все-таки будет нужен регулярно, а не раз в 10 тысяч лет. Каким же образом его осуществлять? Тут рассматриваются два варианта. Первый — ручной. То есть людьми, которые будут навещать часы и обслуживать их. Хиллис вообще признался, что подумывает скрыть свое детище где-нибудь в отдаленном месте — так они сохраннее будут. Между прочим, в сентябре этого года вышел новый фантастический роман «Анафема» большого приятеля Дэнни Хиллиса — писателя Нила Стефенсона. В книге представлено постапокалиптическое будущее, в котором горстка ученых образовала квазирелигиозное общество, тысячелетиями поддерживающее жизнь в уединенном хранилище знаний (с часами, понятное дело), спрятанном от внешнего обезумевшего мира. Кстати, недавно фонд Long Now приобрел участок земли в восточной части штата Невада, где расположен горный хребет Снейк, — очень уединенное местечко...
Но вернемся ко второму варианту подзаводки часов. Он устраняет необходимость в людях — подъем гирь будет происходить от сезонных колебаний температуры. Точность же часам призван обеспечивать чудо-механизм, задуманный Хиллисом. Известно о нем пока немного: суть в том, что луч солнца должен будет раз в год попадать через огромную цилиндрическую наклонную линзу на специальный узел, вносящий поправку в ход часового «сердца». Еще одна интересная деталь часов - астрономический корректор, долженствующий на протяжении тысяч лет исправно вносить поправку на рассогласование астрономического (по Солнцу) и гражданского (по принятому календарю) времени.
Дэнни Хиллис: с надеждой на будущее
Итак, все вроде бы понятно: идея Хиллиса с часами — этакая смесь смелой технической мысли, философии и романтического отношения к реальности. Но все-таки лучше всего свою задумку объясняет сам Дэнни Хиллис: «Некоторые говорят, что чувствуют, как будущее убегает от них. Для меня будущее — большой тягач, резко тормозящий прямо передо мной, когда я следую за ним, — и я в него врезаюсь!
В этой связи я думаю о дубовых балках на потолке в зале New College в Оксфорде. В прошлом столетии, когда балки необходимо было заменить, плотники использовали дубы, посаженные в 1386 году, когда зал только что был построен. Строитель XIV века посадил деревья в ожидании того времени, когда через сотни лет балки будут нуждаться в замене! Посадят ли плотники новые деревья, чтобы заменить балки еще через несколько сотен лет?
И вот я захотел создать часы, которые делают «тик» один раз в год, а кукушка в них кукует раз в тысячелетие — и так в течение следующих 10000 лет.
Когда вы начинаете думать о создании чего-то действительно долговечного, реальная проблема — не грозящие вашему детищу распад и коррозия. Реальная проблема — люди. Ведь если что-то становится незначительным для них, это предается забвению, а если важным, то превращается в символ. А судьба символа известна: сначала его превозносят, потом — разрушают как нечто отжившее. Так что единственный способ сохраниться долгое-долгое время — это быть огромным и сделанным из ничего не стоящих материалов, подобно Стоунхенджу или пирамидам. Ну, или быть скрытым. Ведь те уникальные часы, которые просуществовали долгое время (как водные часы Су Сунга или гигантские песочные часы Укбара), теперь существуют лишь в книгах, рисунках, рассказах.
Незадолго до смерти Джонаса Солка (американский вирусолог и иммунолог, создатель вакцины от полиомиелита) мне выпала удача сидеть рядом с ним на званом обеде. В наших прошлых беседах этот уникальный человек всегда поощрял мои чересчур мистические идеи. И я был уверен, что он одобрит идею тысячелетних часов. Он сказал: «Подумайте о том, какую проблему вы пробуете решить. На какой вопрос вы действительно хотите найти ответ?» А я никогда не думал о своих часах как о вопросе. Скорее, они — ответ на что-то, только я не очень был уверен — что это за ответ. Тогда я начал рассказывать Солку о своих мыслях по поводу будущего, об оксфордских дубах. «О, я вижу — вы хотите сохранить что-то непосредственно от себя». Я вспомнил о нашем разговоре спустя несколько недель после того, как Солкумер. Еще он сказал мне: «Убедитесь, что вы действительно точно знаете, что вы на самом деле хотите сохранить».
Хорошо, Джонас, хорошо, я понял! Я не могу вообразить будущее, но я забочусь о нем. Я знаю, что я — часть истории, начавшейся задолго до того времени, которое я могу сам помнить, и которая продолжится еще долго после того, как перестанут помнить обо мне. Поэтому я сею желуди, хотя и знаю, что не увижу, как из них вырастут дубы.
Я надеюсь на будущее».
|